Сайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена, выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

В. В. Майко (г. Симферополь).
К вопросу о хазарах на Боспоре во второй половине X в.

Пантикапей. Боспор. Керчь. Материалы международной конференции. 2000 г.
[87] — конец страницы.
Сканы предоставила Юлли.

Проблема времени и причин ликвидации хазарского господства на Боспоре остается одной из ключевых при обосновании верхней хронологической даты существования и дальнейших судеб салтово-маяцкой культуры Крыма и раннесредневековой Таврики в целом. Историография этого вопроса, насчитывающая не одно десятилетие, рассматривалась в целом ряде работ, что избавляет от повторений. Фактически любой из исследователей, занимавшихся историей и археологией раннесредневекового Крыма, так или иначе сталкивался с этой проблемой.

В последнее время указанным вопросом занимается А.И. Айбабин, выдвинувший в соавторстве с К. Цукерманом новаторскую концепцию. Разбору и анализу ее археологической, исторической и этнической сторон будет посвящена первая часть доклада. Во второй предлагается несколько иная точка зрения, уже частично опубликованная в литературе.

Итак, согласно концепции А.И. Айбабина, опирающейся на собственные раскопки 1990/91 гг., датировке и материалам, полученным в ходе работ Т.И. Макаровой,¹⁾ и отрывочным сведениям письменных источников,²⁾ хазарская цитадель была разгромлена еще в третьей четверти IX в. венграми, вытеснившими хазар из Боспора и всего юго-восточного Крыма в целом. В последней четверти этого столетия город стал уже византийским.³⁾ Однако во-первых, ссылаясь на материалы раскопок Т.И. Макаровой,⁴⁾ А.И. Айбабин не поддает их критическому анализу. А между тем стратиграфическая ситуация и археологический материал, к сожалению, практически не приведенный, совсем не так однозначны и не дают четкой хронологической даты. Прежде всего, не подлежит сомнению, что салтовские постройки городища, как и сама цитадель, гибнет в крупном пожаре, носящим тотальный характер.⁵⁾ При этом, датировка его первой половины IX в. совершено не окончательна и полностью доказана. Более ясная, на мой взгляд, картина с перекрывающим [87] салтовские постройки слоем нивелировки и застройки хазарской цитадели. Исследованный на этом участке квартал, состоящий из пяти домов, расчлененный улицами, судя по амфорному материалу (наличие амфор с венчиком в виде «отложного воротничка», которые появляются в юго-восточной Таврике в середине X в.), кухонной, белоглиняной поливной керамике и индивидуальным находкам датируется второй половиной X — начала XI вв. Отметим, что стены некоторых зданий сложены с использованием элементов кладки «в елку».⁶⁾ Аналогичная ситуация характерна и для жилых комплексов Сугдеи, середины X — начала XI вв., в портовой части городища.⁷⁾ Время гибели Боспорского квартала, на мой взгляд, синхронно Сугдейскому. Это начало XI в.

Вышеизложенные соображения полностью подтверждают приведенные А.И. Айбабиным данные раскопок в районе Кооперативного переулка 1990/91 гг. Они однозначно, на мой взгляд, свидетельствуют о том, что типичный праболгарский дом, сложенный техникой кладки «в елку»,⁸⁾ перекрыт слоем, содержащим лощеный кувшин с характерными прорезным орнаментом.⁹⁾ Этот сосуд связан с той частью т. н. слоя серовато-коричневого суглинка в заполнении помещения 1, исследованного в 1990—1991 гг., где обнаружен достаточно выразительный комплекс находок второй половины X — начала XI вв. (коллекция амфорного материала, представленного выразительными фрагментами амфор с венчиком в виде «отложного воротничка», в том числе с разнообразными граффити, ранними константинопольскими с т. н. клиновидным венчиком, характерной тонкостенной кухонной керамикой и высокогорлыми кувшинами). Данный керамический набор является характерным для юго-восточного Крыма именно этого времени, что подтверждают датированные монетами синхронные закрытые комплексы Сугдеи. Поскольку этот материал происходит из слоя, перекрывающего постройку, то совершенно понятно наличие в нем некоторого фрагментированного материала более раннего времени, в частности, фрагментов амфор причерноморского типа и наиболее поздних кухонных салтовских горшков. Что касается лощеного кувшина с прорезным орнаментом, то подобные сосуды совершенно не характерны для салтовской культуры полуострова и появляются в Крыму только в середине X в.¹⁰⁾ В стратиграфии этого участка основная праболгарская кухонная керамика относится к заключительному периоду функционирования дома, сложенного «в елку». Археологические же материалы, о которых шла речь выше, в том числе и лощеный кувшин с врезным орнаментом в виде кружков и линий, связаны со следующим за салтовским периодом в жизни средневековой Керчи, представленным упомянутым выше жилым кварталом, расчлененным улицами, исследованным Т.И. Макаровой. С этим [88] периодом можно связать и часть жилых сооружений, исследованных А.И. Айбабиным. В частности, возможно, остатки помещения и частично сохранившийся прямоугольный дом, состоящий из одного помещения с элементами клади «в елку», уходящих юго-восточным краем в южный борт раскопа 1991 г.

Исходя из важности и масштабности выдвинутой К. Цукерманом и А.И. Айбабиным «венгерской» концепции, особенно для Боспора, коротко рассмотрим исторические и этнические аргументы авторов в пользу ее защиты с точки зрения соответствия реконструируемых авторами событий с историей мадьяр эпохи «обретения Родины». Во-первых, даже если факт выдачи в жены царю венгров Леведии знатной хазарки и означал признание права венгров на захваченные земли, то, скорее всего, речь шла о причерноморских степях, к этому времени захваченных мадьярами. Во-вторых, сведения Константина Философа о хазарской армии, осадившей христианский город в период подготовки отъезда миссионера из Херсона в Хазарию, отнюдь не свидетельствуют о том, что эта армия была венгерской, упоминаний в тексте Жития этого факта мы не находим. Другой пассаж Константина Философа о нападении на его миссию разбойных отрядов не свидетельствует в пользу предложенной концепции. Напавшие на Константина разбойники могли быть кем угодно. Возможно, и частью хазарского населения, недовольного христианизацией жителей городища. В этой связи интересно предположение И.А. Баранова. Суть его сводится к тому, что сама миссия Константина Философа была инспирирована хазарской партией, лояльной к Византийской империи и противопоставлявшей себя правящей хазарской верхушке, принявшей иудаизм.¹¹⁾ Это было политическое противостояние с традиционным использованием религиозных методов.

Важным аргументом в концепции авторов являются приводимые арабским историком Ибн-Русте сведения о том, что мадьяры уводят пленных славян в Карх, в стране Рум. Даже если локализовать Карх в Керчи, то присутствие там славянских пленников, выставленных для продажи, не является даже косвенным аргументом в пользу предположения о венгерском протекторате над городом и отсутствии там в третьей четверти IX в. хазарской администрации. Керчь, как известно, являлась одним из крупнейших торговых городов Таврики, и наличие там большого количества купцов, в том числе и венгерских, не удивительно. Отлично известно, что хазары всячески поощряли развитие торговых отношений с различными странами и племенами. Необходимо вспомнить и о сведениях других арабских историков (Ибн Хордадбеха и Ибн-ал-Факиха), приводимые А.П. Новосельцевым, согласно которым район Керченского пролива в IX в. несомненно находился в руках хазар.¹²⁾ [89]

Сложнее обстоит дело с неоднократно упоминаемым письмом патриарха Фотия к Антонию, архиепископу Боспора. Авторы датируют его 873 г. Речь в документе, как известно, идет не о возможности, а скорее о желательности обращения в христианство иудеев Боспора. На этом основании делается вывод о том, что Керчь-Боспор уже не принадлежал хазарам. Во-первых, из этого совершенно не следует, что он принадлежал или контролировался венграми. Во-вторых, Керчь-Боспор был отнюдь не единственным и основным хазарским бастионом в Крыму. К сожалению, археологическая аргументация за или против этого предположения, в силу объективных причин, далеко не достаточна. До сегодняшнего дня фортификационные сооружения города VIII — первой половины X вв. изучены слабо и представлены фрагментом крепостной стены. Значительно лучше исследована хазарская фортификация Сугдеи, позволяющая предполагать наличие здесь одной из самых мощных хазарских крепостей в Крыму, отнюдь не уступающей Боспорской. В-третьих, на всей территории юго-восточного Крыма, особенно в городских центрах, как свидетельствуют разнообразные археологические материалы, именно в это время идет активный процесс христианизации местного населения, носителей крымского варианта салтово-маяцкой культуры. Это была дипломатическая победа Византии, и хазарская администрация в силу объективных и субъективных причин относилась к этому неизбежному явлению спокойно. Ненасильственная естественная христианизация воспринималась нормально и хазарской верхушкой. Другое дело, если христианизация иудеев, предпринятая Романом I значительно позже, в 40-е гг. X в. на территории Византии, была явно направлена против Хазарии, являясь политическим шагом, повлекшим за собой целый ряд исторических последствий. В том числе, по сообщению Аль-Масуди, и переселения части евреев на территорию каганата. В дальнейшем сами авторы признают, что предполагаемое ими венгерское господство в Крыму было, мягко говоря, своеобразным. Последние не пытались контролировать городские пункты и внедрять там свою администрацию и гарнизоны. Полуостров представлял для них побочный интерес.

Вопрос о гонениях иудеев Боспора рассматривается И.В. Ачкинази на основании т. н. Приписки из Карасубазарской синагоги, датируемой 905-909 гг. Временем изгнания иудеев из этого города в начале X в. датирует автор и время прекращения хазарского господства на Боспоре и переход его под власть Византии.¹³⁾ Однако трудно предположить, что, потеряв контроль над Боспором, Хазария контролировала остальные крымские территории, куда и бежали, по мнению автора, изгнанные. Вероятнее всего, в документе речь идет действительно об изгнании [90] общины иудеев, а не о хазарском населении, принявшем иудаизм. Напомним, что в подавляющем большинстве приписок эттого хронологического периода четко различаются «братья наши каддарии» и иудейские общины полуострова.

Повторю, что вряд ли сложные, противоречивые и неоднозначные политические взаимоотношения Венгрии с Хазарией вылились в последней четверти IX в. в какие-либо события, связанные нетосредственно с Крымским полуостровом. Точно так же недоказуемым выглядит пока тезис о ликвидации венгерского владычества в Таврике печенегами в конце 80-х гг. IX в. Даже если предположить, что ликвидирована была только хазарская администрация, то несомненно местное население, подчиненное Хазарии, не могло остаться в стороне. Такие масштабные для полуострова события должны были, как отмечалось выше, как-то фиксироваться археологически.

Археологическая критика предложенной интересной и новаторской концепции авторов была коротко рассмотрена в ряде работ.¹⁴⁾ Еще раз отмечу, что самым главным является на мой взгляд то, что все праболгарские комплексы этой части полуострова существуют без видимых изменений всю вторую половину IX и первую половину X вв. В стратиграфии заполнения объектов, периода их функционирования, в том числе и раскопанных А.И. Айбабиным в Керчи, отсутствуют следы каких-либо пожаров или разрушений, неизменными остаются основные компоненты материальной культуры, в том числе и керамического комплекса. Более того, в слое разрушения салтовских построек в портовой части Сугдеи обнаружены монеты Константина VII и Романа II. С другой стороны, во-первых, весьма проблематично, несмотря на предпринимаемые в литературе попытки, выделение археологических материалов, являющихся этническим индикатором венгров как второй половины IX в., так и всего периода «завоевания Родины». Во-вторых в Крыму действительно выделяется группа погребений, аналогичные мадьярским захоронениям Приуралья, Прикамья и Прикубанья с погребальным инвентарем, включающем торевтику урало-сибирского круга. Однако указанные погребения уникальны для салтово-маяцких могильников полуострова и датируются не позднее середины VIII в. Впускные же кочевнические погребения Причерноморья и Карпатского региона, связываемые с венграми середины X в., в Крыму неизвестны.

На мой взгляд, гибель салтово-маяцкой культуры Крыма и уничтожение праболгарского салтовского населения Боспора, согласно коротко упомянутому археологическому материалу, датируется 40-ми гг. X в. Согласно данным Кембриджского Анонима, причиной этого явился поход хазарского полководца Песаха против христианизированных [92] салтовцев Крыма, поддержавших союзные Византийской империи войска русов Helgou. С этой точкой зрения в последнее время согласился и А. И. Айбабин.¹⁵⁾ После этого на Боспоре, как и в Тмутаракани и юго-восточном Крыму, появляется новая византинизированная городская полиэтничная материальная культура, но с выраженными тюркскими и аланскими элементами, имеющими аналогии на северном Кавказе.

Вероятно, Боспор во второй половине X в. входил в состав Крымской хазарии, после 60-х гг. X в и до 1015 г. номинально зависимой от Византии, но поддерживавшей тесные политические и экономические связи с Тмутараканью, особенно до превращения ее в русское княжество.

¹⁾ Макарова Т.И. Археологические данные для датировки церкви Иоанна Предтечи в Керчи // Советская археология. - 1982. - N 4. - С. 91-106.

²⁾ Цукерман К. Венгры в стране Ливедии: новая держава на границах Византии и Хазарии ок. 836—889 г. // Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии. - Вып. VI - Симферополь, 1998. - С. 663-688.

³⁾ Айбабин А.И. Этническая история ранневизантийского Крыма. - Симферополь. 1999. - 352 с.

⁴⁾ Макарова Т.И. Археологические расколки в Керчи около церкви Иоанна Предтечи // МАИЭТ. - Вып. VI. - Симферополь, 1998. - С. 344-393.

⁵⁾ Макарова Т. И. Археологические раскопки... С.357.

⁶⁾ Макарова Т.И. Боспор-Корчев по археологическим данным // Византийская Таврика. - К., 1991. - С. 127.

⁷⁾ Баранов И.А., Майко В.В., Джанов А.В. Раскопки в средневековой Сугдее // Археологические исследования в Крыму 1994 г. - Симферополь, 1997. - С. 38-45.

⁸⁾ Айбабин А.И. Указ. соч., С. 222.

⁹⁾ Айбабин А.И. Указ. соч., С. 223. рис. 87, 6.

¹⁰⁾ Майко В.В. Керамічний комплекс населення південно-східного Криму другої половини X ст. // Українське гончарство. - Т. 4. - Опішне, 1999. - С. 40-63.

¹¹⁾ Баранов И.А. Миссия Константина Философа в Крым и Хазарию // Пилигримы Крыма. Осень 98. - Симферополь. 1999 - С.6.

¹²⁾ Новосельцев А.П. Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и Кавказа. - М., 1990. - С. 133.

¹³⁾ Ачкинази И.В. Об иудейских памятниках конца IX - начала X вв. из Крыма // Византия и народы Причерноморья и Средиземноморья в ранее средневековье (IV—IX вв.). - Симферополь, 1994. - С. 84.

¹⁴⁾ Майко В.В. Хозари у Криму в другій половині X ст. // Археологія. - 1999. N 2 - С. 40-49.

¹⁵⁾ Айбабин А.И. Указ. соч., С. 227.